Силуэты далёкого прошлого
Неординарное историческое событие произошло на саратовской земле в начале войны: поголовное выселение немцев с берегов Волги. «Блестящий учёный с мировым именем, краевед, порядочный человек, Гросс много лет работал в музее. Его жена, Софья Ивановна Ленц-Гросс – отличный музыкант, каждый вечер аккомпанировала «немым» картинам в кинотеатре «Горн» и давала уроки музыки двум -трём девочкам. Люди, близко знавшие Гросса, самоотверженно приняли участие в его судьбе, стали хлопотать за него перед местным и областным начальством, добились разрешения вернуть больного старика обратно. Успели-таки! И умирающий проделал тот же скорбный путь на носилках, но уже от пристани до квартиры, где он вскоре умер в своей постели 7 января в 1942 году», – из книги Каришневой -Вощининой «Силуэты далёкого прошлого».
Его дочь Елизавета без содрогания не могла вспоминать, как её с пожилым немощным отцом хотели выслать в Сибирь. Похоронив отца, Лика из комнатки музея перебралась к сестре Вере Конрадовне на Красноармейскую, 27.
Муромцевы
Этот коммунальный дом выбрал для проживания Сергей Сергеевич Муромцев: чрезвычайная скромность не позволила ему вселиться в хороший дом на одного хозяина. Землемер по профессии, очень ответственный и честный человек, он был мужем Веры Конрадовны. Муромцев стал кумиром всей семьи. Его обожали жена, Елизавета, дети Валериан и Алла, внучка Наташа, дочка сына Валериана – студента геофака Ленинградского университета. Бабушка с дедушкой воспитывали Наташу с семи месяцев и души в ней не чаяли. Когда девочка подросла, купили пианино: для Хвалынска того времени это роскошь. 18 лет (1945 – 1963) посвятили они любимой внучке! А ведь нужно было ещё и работать: Вере Конрадовне медсестрой в детской больнице, Сергею Сергеевичу заниматься землеустроительством в районе. Лизавета помогала семье, чем могла: подрабатывала кастеляншей в больнице, потом воспитательницей в детском саду № 3, куда водили маленькую Наташу. Когда она окончит школу № 4, станет геологом, как её отец – доктор геологических наук.
Сёстры
В 1960-е годы ещё можно было увидеть на улицах Хвалынска двух неразлучных сестёр. Они степенно гуляли: Вера – с сумочкой в руках, Лика держала поводок, пристёгнутый к ошейнику английского спаниеля по кличке Сольди. Умного, доброго, породистого пса с родословной тоже все безумно любили, а хозяйкой он признавал только Елизавету.
Сидя за большим обеденным столом, сёстры вспоминали детство, проведённое в Варшаве, райский Ботанический сад, в котором собирали грецкие орехи в двуручные корзины. Редко, вполголоса говорили о старшем брате Александре, арестованном тройкой Хвалынского отдела УНКВД 9 ноября «за антисоветскую агитацию» и расстрелянного 21 ноября 1937 года в Вольске. «Кому мог помешать скромный бухгалтер в этом городке?» – недоумевали они, не находя ответа.
Баба Вера и баба Лика читали художественные книги, «толстые» журналы «Нева», «Октябрь», «Новый мир», «Волга», «Знамя», «Иностранная литература», которые из городской библиотеки приносила им Ирка, так звали они внучку. Вечерами выходили «на лавочку» около дома, чтобы послушать уличные новости и пообщаться.
Всё хозяйство лежало на хрупких плечах Елизаветы Конрадовны. Она отвечала за огородно-садовые дела, починить-прибить тоже было по её части. Баба Лика, в отличие от сестры, была худенькой, изящной, поэтому и садовый инструмент был «под неё»: лопаты и грабли среднего размера и с лёгкими штыками. Даже вёдра лёгкие жестяные – из-под томатной пасты. Когда баба Вера растапливала печку, баба Лика иронично подтрунивала над ней: «Это тебе не мазурку танцевать! Вот так после Варшавы да в Хвалынск: коммуналка, телогрейки да валенки, коровы да лошади».
Любомировы
Всё внимание бабушек после отъезда Наташи в Ленинград теперь было обращено на Иру. Они хотели, чтобы внучка играла на пианино и отдали 6-летнюю девочку в музыкальную школу. В то время это был неординарный случай для Хвалынска. Они внимательно следили за её успехами, радуясь маленьким победам. Баба Вера, в своё время окончившая гимназию в Варшаве, иногда помогала писать сочинения, за которые Ира получала пятёрки. В отличие от нас, её сверстников, Ира росла самостоятельной и без комплексов. Учёба ей давалась легко, она успешно овладевала немецким языком, что тоже было по душе бабушкам.
После окончания школы № 4 Ирина поступила в СГУ на факультет иностранных языков; за достигнутые успехи её направили на стажировку в Берлин (ГДР). Когда она вышла замуж и родила сына, то первенца назвала Сергеем, в честь деда Сергея Сергеевича Муромцева. Так хотела баба Вера, Вера Конрадовна.
Не могу не вспомнить добрым словом внучку Гросса, Аллу Сергеевну Муромцеву, элегантную, статную женщину, заместителя председателя горсовета Хвалынска. И её мужа, Льва Гурьевича Любомирова, сына директора сельских школ Хвалынского района в 1920 – 1960-е годы. Он окончил Ленинградское высшее военно-политическое училище имени Жданова, много лет работал инструктором горкома КПСС в Хвалынске. Люди «из власти», они не были амбициозными и гордыми, жили скромно, довольствовались малым и дочь свою воспитывали правильно. Светлая им память!
Когда Ирина Львовна приезжает в Хвалынск из Балакова, где она живёт и работает преподавателем иностранного языка в училище, то спещит к святому для неё месту – могилам родных людей: Гроссам, Муромцевым, Любомировым. За этими красивыми фамилиями – перепаханные драматическими историческими событиями судьбы… и прикоснуться к ним очень ответственно. Подрастает уже четвёртое поколение продолжателей Рода. Так пускай никогда не оборвётся веков связующая нить!
Уточнение. В главе “Листая страницы альбома”, опубликованной в номере от 7 сентября, в пункте 4 следует читать: “вместе с семьёй переезжает в Россию” (не в СССР).
Наталья Дорофеева