Когда я начал писать этот материал, наступило утро 146-го дня специальной военной операции, проводимой на территории Украины. О её ходе и результатах мы узнаём в основном из публикаций в СМИ, телевизионных ток-шоу и репортажей военных корреспондентов. На днях состоялась моя встреча с человеком, который провёл два долгих месяца на так называемом военными «нулевом» рубеже – позиции, откуда противника видишь без оптических приборов. На передовой линии это самый опасный участок, где вопрос жизни или смерти нередко решает воля случая.
С Иваном Викторовичем НАУМОВЫМ, полковником полиции в отставке, я знаком достаточно давно. Исходя из личных впечатлений и общественного мнения, его можно охарактеризовать как очень грамотного и ответственного профессионала (где бы он ни работал), принципиального и порядочного человека. Узнав, что с начала мая по июль Иван Наумов в числе добровольцев воевал на передовой рядовым стрелком, мой первый вопрос к нему получился из одного слова – «зачем?»
(А ещё мы сразу договорились, что из всего рассказанного им в публикации не будет информации о месте и ходе боевых действий. Время для этого ещё не настало. Авт.).
Иван Викторович, как созрело решение стать добровольцем, какой была реакция семьи?
Семья узнала, когда я уже находился на месте. Чтобы близкие не волновались, я сказал, что еду на двухмесячные курсы переподготовки по линии МЧС. Там, куда я поехал, происходят исторические, судьбоносные для нашей страны события. Захотелось увидеть происходящее не по телевизору, а своими глазами, проверить себя, узнать, на что годен и способен. Почувствовать ситуацию изнутри, из окопа, увидеть всё глазами солдата.
Стать добровольцем – это очень ответственное решение. Каждый доброволец понимает, что идти на войну тебя никто не обязывает, конкретно ты… можешь с неё вернуться калекой или вообще не вернуться. И задаёшь себе главный вопрос: ты готов на такой шаг?
На передовой я встретился с ребятами-добровольцами из разных регионов России и самых разных возрастов – от совсем молодых парней до людей почтенного возраста. Среди них были ветераны афганской войны и чеченских кампаний, немало людей самых мирных профессий – строители, учителя и даже бизнесмены.
Когда на пункте, где проходили краткосрочную военную подготовку, мы встали в строй в гражданской одежде, ещё можно было судить о людях по их внешнему виду – на ком-то дорогая брендовая одежда, кто-то в трико с вытянутыми коленками… Это уже потом, на передовой, в окопах, в военной амуниции, буквально пропитанной жирным украинским чернозёмом, все воспринимались бывалыми фронтовиками.
Во время боевых действий человеческая натура проявляется достаточно быстро. Тот, кто изображал из себя супермена без страха и упрёка, порой оказывался никчёмной пустышкой, а человек, к которому ты относился с недоверием, проявлял себя как настоящий герой и надёжный товарищ, с которым пойдёшь в разведку. Да хоть куда!
Насколько совпадает информация в СМИ о ходе спецоперации с тем, какой ты её увидел в реальной ситуации?
По моему мнению, то, что показывают и рассказывают на российских телеканалах, на 100% соответствует действительности. Прибыв туда, очень чётко понимаешь, для чего здесь оказался: защищаешь Родину, родной язык, культуру, национальные ценности. Увы, не все граждане нашей страны отчётливо осознают, что всё вышеперечисленное находилось перед угрозой реальной опасности.
Укронацисты очень серьёзно и основательно готовились именно к наступательной войне. Если бы вооружённые силы РФ не нанесли в феврале предупреждающий удар, совершенно очевидно, что они осуществили бы блицкриг на Донбасс, Крым и южные регионы России. И если бы блицкриг у них венчался успехом, с большой вероятностью за ними подтянулись и натовские «миротворцы».
О масштабах их подготовки к войне можно судить по складам, буквально забитых вооружением и боеприпасами. Железобетонных укреплённых цитаделях с многометровыми стенами, с помещениями, спрятанными глубоко под землёй. Для постройки таких укрепрайонов специально создавались целые предприятия!
Находясь дома у экрана телевизора, видя новостные сводки про обстрелы донбасских городов и населённых пунктов, с возмущением думаешь, почему наши военные ракетами или артиллерией не раздолбят позиции, с которых идут обстрелы?!
На самом деле артиллерийские расчёты противника появляются на поверхности на короткий промежуток времени, отстреляются и снова прячутся под землю. Современные виды ракетных установок, миномётов и гаубиц позволяют бить с очень дальних расстояний.
Конечно, можно штурмом брать такие укрепрайоны, но эти действия принесут большие, неоправданные человеческие потери. Но к чему такие жертвы, если с наступлением холодов без тепла, электричества и продуктов эти бетонные саркофаги превратятся в могильные склепы для их обитателей?
Каково твоё мнение о боевых качествах и возможностях противника?
Нацисты несут колоссальные потери! Вообще эта спецоперация напоминает мне ситуацию, когда старший брат держит за шиворот до невменяемости пьяного, обнаглевшего братишку, который пытается драться, размахивает ножом и при этом всячески оскорбляет. Брат его пытается вразумить, мол, успокойся, приди же, наконец, в себя! А когда тот начинает особенно буйствовать, ладошкой отвешивает ему леща. Вполсилы, чтобы не покалечить.
У меня сложилось мнение, что маховик возможностей российских вооружённых сил работает на самых малых оборотах, методично перемалывая силы противника, уничтожая его потенциал. Наверное, для ведения такой тактики и стратегии у высшего руководства страны и генштаба есть свои причины, о которых мы можем только догадываться.
Все крупные группировки противника дробятся и блокируются, образуя маленькие котлы. «Крышкой» одного из таких котлов было наше подразделение, поэтому боевые столкновения, налёты беспилотных аппаратов, миномётные обстрелы происходили постоянно.
Те, кто принимал участие в конфликтах и войнах, говорят, что эта спецоперация не похожа на предыдущие боевые действия, в которых они участвовали.
Это война ракет, дронов, беспилотников и артиллерии.
В условиях городских боёв ты можешь выжить за счёт опыта, навыков, военной смекалки, слаженности и физической подготовки. Но в позиционной (окопной) войне, будь ты хоть самым крутым спецназовцем, от ракет, мин и отравленных дротиков, которыми тебя тысячами осыпают с дронов, может спасти только лисья нора в окопе и твой солдатский ангел-хранитель. Кстати, окопы, норы в них и подземные жилища мы рыли не сапёрными лопатами, а с помощью штык-ножа и каски, которой выкидывали землю. Так сподручней.
То, что делают украинские нацисты с нашими ребятами, попавшими в плен, лучше не рассказывать. Плен даже гипотетически не рассматривался, поэтому у многих из нас при себе имелся «вариант-решение», как достойным способом избежать плена. Зато наши военные с украинскими военнопленными обращаются без жестокости и унижений. Современный русский солдат, как и во все времена, несёт миссию освободителя. Первое, что он делает на освобождённых территориях, – это создание условий, чтобы накормить, обогреть, наладить быт.
Местные жители наших военных встречают тепло, говорят, что ждали. Правда некоторые мужчины при встрече отворачивались, отводили глаза, а если встреча происходила в сельском магазинчике, спешили уйти. Считают себя проигравшей стороной, а нас оккупантами. Но без ежедневной и агрессивной «накачки мозгов» отношение достаточно быстро меняется. Если послушать украинскую пропаганду хотя бы дня три, то не остаётся сомнений, что украинские ВС в этой войне побеждают: русские войска топчутся на месте где-то в районе Донбасса, а они уже переносят боевые действия на территорию Курской и Белгородской областей, о чём оптимистично рапортуют населению.
Однажды в брошенном, пострадавшем от обстрела доме мне попался в руки фотоальбом, рассматривая который я подметил один показательный факт. До 2014 года все фотографии подписывались на русском языке, и надписи были такие: мой друг-сослуживец из Мурманска, мой лучший друг из Саратова… После 2014-го фотографии стали подписываться строго на украинском языке. Та же самая картина с учебниками и детскими книгами, где превозносится всё украинское и унижается русское – мы у них рашисты и орки. Украинских военных называют «воинами света», но эти «светлые воины» относятся даже к жителям собственной страны как фашисты, используя их в качестве живого щита. Они бросают на поле боя своих убитых и раненых, и это говорит о многом.
В качестве альтернативного примера приведу один случай. Рядом с нашей позицией жила курица, которая вывела семь цыплят. Однажды, когда начался миномётный обстрел, наши ребята, рискуя собой, бросились спасать наседку и её потомство. Вот даже в таких, казалось бы, мелочах, проявляется сущность и дух русского солдата.