В школах нашего города и района ведётся активная работа по воспитанию нравственности и патриотизма. Подтверждением этому стала девятая районная историко-краеведческая конференция на тему «Россия: Великая история – Великая держава», посвящённая 75-летию Победы в Великой Отечественной войне.
Организатор – районное методическое объединение учителей истории и обществознания во главе с руководителем Л. В. Панкратовой. Участники конференции, которая ежегодно проводится в гостеприимных стенах средней школы №2 выступали в следующих номинациях:
«А музы не молчали» (наука и искусство в годы Великой Отечественной войны), «Литературное краеведение», «Великая Отечественная война», «Дети и война», «Моя семья в годы Великой Отечественной войны», «Земляки», «Родословие», «Поиск».
Жюри со стажем (П. М. Дежуров, С. Л. Акопова, С.В. Белозёрова) отметило, что качество докладов продолжает расти. Это результат плодотворной работы учеников и руководителей.
Пожелаем директору средней школы №2 Ирине Михайловне Летягиной и её коллективу успехов в организации 10-й юбилейной конференции через год.
Галина Перекальская, член жюри
P.S. Предлагаем вашему вниманию сокращённый вариант работы победителя Сабрины Нурматовой.
О войне рассказано не всё…
Война. Достаточно произнести это слово, чтобы понять, как много в нём боли и страха, плача детей и матерей, потерь близких. Сколько страшных воспоминаний она оставила в памяти! Несомненно, война затронула всех, а в детских сердцах она оставила неизгладимый след.
Моя собеседница – Любовь Валентиновна Сапитон. Это человек творческий: пишет картины и стихи о жизни, Родине, Хвалынске, о войне. Любовь Валентиновна называет себя «дитя войны». Почему? Потому что появилась на свет 15 июля 1941 года. Любовь Валентиновна помнит о ней с трёхлетнего возраста и по рассказам родных. Именно теме войны и будет посвящена наша беседа.
– Любовь Валентиновна, расскажите, где и в какой семье Вы родились?
– Родилась я в июле 1941 года в городе Хвалынске в семье Селезнёвых. Родители были очень рады моему рождению, но счастье их оказалось недолгим. В начале июля 1941-го моему папе Селезнёву Валентину Антоновичу, 1912 года рождения, пришла повестка из военкомата. Отправку назначили на 16 июля, а маму отвели в роддом, где 15 июля я и появилась на свет. Разрешили папе подержать меня на руках, хотя строгости тогда в роддоме были и посторонних в здание не пускали. Медсёстры понимали – война.
– Что Вам рассказывали родные о проводах отца на войну?
– Мамина родная сестра, моя тётушка Федулеева Ольга Борисовна (в замужестве Гришанова), вспоминала, что то первое военное лето было жаркое. Воложка в начале июля, как всегда, обмелела и пристань увели в с.Ивановка. Рано утром мобилизованные пошли в Ивановку. Народу было много: ехали из сёл на лошадях, кто-то и на машинах, играли гармошки. Как рассказывали, по дороге просто сплошным потоком шли люди. Провожали отцов, мужей, братьев. По воспоминаниям отца и тёти, вся территория у речного вокзала в Ивановке была заполнена людьми, повозками, машинами. Стон и плач стояли над Волгой, заполняя всё вокруг. Кто-то находил в себе силы петь под гармонь, пытаясь приободрить людей. Посадка была на два парохода. Играл духовой оркестр. Звучал марш «Прощание славянки». Когда посадка закончилась, пароходы отчалили от пристани, а люди, пришедшие проводить своих близких на фронт, долго бежали по берегу. Многие виделись в последний раз. Прощальный гудок пароходов слышался, пока они не скрылись из вида.
– Любовь Валентиновна, а где служил Ваш папа?
– Отец после сборов в Саратове был направлен автомехаником и шофёром служить на аэродром в с.Багай-Барановка Саратовской области, где во время Великой Отечественной войны находился аэродром. Здесь Валентин Антонович, мой папа, готовил самолёты к вылетам и возил снаряды на полуторке из Сызрани. В то время железной дороги на Сталинград в Хвалынском районе ещё не было. Строительство её началось в разгар Великой Отечественной войны. Это нужно было для отправки грузов и армейских соединений в Сталинград. Строительство шло с двух направлений, навстречу друг другу: от станции Сенная и от города Сызрань. Автодорога была засыпана щебёнкой, а где и просто приходилось ехать полевыми дорогами. Иногда удавалось заезжать в Хвалынск и даже переночевать, ремонтировались в ремесленном училище, где папа работал до войны.
– Как вы с мамой жили в войну?
–Как мы жили? Трудно. Мама говорила, что в Хвалынске продовольственную карточку на папу она получила не сразу. Есть было нечего, поскольку не работала: недавно родился ребёнок. Получала карточку потребителя, по которой полагалось всего 150 граммов хлеба и что-то на ребёнка. Мама на этот кусок хлеба выменивала стакан молока у одной женщины, жившей неподалёку, для того чтобы прокормить меня. Что сама мама ела, непонятно. Затем за стакан молока стали просить полбуханки хлеба. А где её было взять? Мама в отчаянии высказала неприятные слова женщине, у которой брала молоко. Видимо, столько боли в них было, что вскоре эта женщина, вытаскивая чугунок из печки, обварила себе руки. Мама винила себя, мучилась, просила на коленях прощения у этой женщины, молилась у икон. Да, такой случай произошёл. Когда мама начала получать карточку за папу, стало полегче, но всё равно голодно. Мама кормила меня в первую очередь. А сама… Что тут говорить! Голодная была.
Вскоре в Хвалынске в дома к местным жителям стали подселять эвакуированных. Дом у родителей большой, поэтому подселили к нам беженцев-евреев. Это настолько запуганные люди, что из комнаты они выходили только по надобности какой-то или получить по карточке хлеб. Всё остальное время их не было видно. Они всё время сидели закрытые. Если кто-то стучал в окно, то они всё, что было в комнате, придвигали к двери. Настолько они боялись. Прожили эвакуированные в доме моих родителей три месяца и уехали в Среднюю Азию.
Потом приехали к нам из блокадного Ленинграда родственники, чудом выехавшие из осаждённого города. Это была родная тётя мамы с двумя детьми. Рему, старшему сыну тёти, исполнилось одиннадцать лет. Мальчик был очень истощённый. Доктор, осмотревший его, сказал, что спасти ребёнка сможет только грудное молоко. Мама моя сначала кормила грудью меня, а затем оставшееся молоко сцеживала и отдавала Рему. Так этого мальчика и спасли. Когда тётя мамы устроилась работать на Хвалынский консервный завод и стала получать карточки продуктовые, жить было легче.
– Скажите, что Вы помните о том страшном военном времени?
– Зимой 1943 года, – рассказывала мама, – аэродром, где служил папа, перебазировали под Сталинград. Во время налёта авиации фашистов на аэродром отца сильно контузило. Он почти полгода пролежал в госпитале в Саратове, был признан негодным к строевой и работал в госпитале водителем. Почти ничего и никогда не рассказывал, но головные боли и заикание были постоянно. Правда, признался, что самое страшное – везти снаряды, когда летают фашистские самолёты и бомбят автоколонну. Мы с мамой ездили к нему в Саратов.
Мне помнится воздушная тревога в Саратове. Никогда не забуду этот вой! Тогда года уже три года исполнилось. Мама схватила меня и побежала по улице в бомбоубежище. Это самое страшное воспоминание о войне.
– А были ли светлые воспоминания?
–Конечно. В начале 1945 года папа вернулся домой, в Хвалынск. Его комиссовали по контузии. Это было счастье, что папа вернулся с войны живой. Правда, я не сразу признала его и сказала: «Это какой-то дяденька». Уже потом поняла, как замечательно, что папа рядом. Ведь многие дети так и не дождались своих отцов.
– Одно из стихотворений Вы посвящаете своему папе.
– В этом стихотворении я делюсь своими детскими чувствами, которые переполняли меня, когда папу комиссовали в 1945 году.
Ну почему о папе не пишу стихи?
Наверно, потому, что я была счастливой.
У многих папы не пришли с войны,
А мой пришёл. И это ли не диво?
Большой, красивый, просто великан!
Меня подкидывал, как мячик.
Но я была мала, не знала я,
Что это тоже было счастье.
Помню, что папа не любил рассказывать о войне, а если видел, как мы, маленькие дети, играли в войну, то говорил: «Нельзя в войну играть, даже в шутку!»
– Любовь Валентиновна, в Вашем стихотворении «Мы – дети войны» есть такие строки:
Мы уже старики. Но нам часто не верят,
Что война прокатилась и по нашим сердцам.
Мы уходим. Но есть пока ещё двери,
Где возможно пройти к далёким годам.
Что Вы хотели сказать этими словами?
– Тех, кто пережил войну, становится всё меньше. Уходит это поколение, которое и является дверьми в прошлое. Пока мы живём, можем ещё открывать новые страницы в истории о войне. Ведь о ней рассказано не всё.
