В альбоме «История Апалихинской школы», хранящемся в школьном краеведческом музее «Память», кроме истории школы, помещены фотографии учителей и учеников, воспоминания выпускников о годах обучения в школе.
Но особое внимание привлекает одно письмо-воспоминание бывшего ученика школы, участника Великой Отечественной войны, Шевелёва Александра Михайловича. Дело в том, что на него в 1943 году семья Шевелёвых получила похоронку. В их семье никогда не забудут горький сентябрьский день, когда почтальон принёс извещение-похоронку. В ней говорилось, что «красноармеец Шевелёв Александр Михайлович, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество в боях за социалистическую Родину, погиб в бою и похоронен в лесу, в двух километрах южнее деревни Синявино близ города Мги Ленинградской области».
Несколькими днями позже пришло ещё одно письмо родителям Шевелёва А. М. В нём командир миномётной роты младший лейтенант Орлов писал отцу погибшего: «Здравствуйте, дядя Миша! Ваше письмо, посланное сыну Александру, передали мне, как его командиру. Ваш сын героически погиб в бою с фашистами. Он был одним из лучших бойцов моего подразделения, сражался стойко и мужественно. За его молодую жизнь подразделение поклялось отомстить. Фашисты за смерть вашего сына заплатили сотнями убитых».
Жди меня, и я вернусь!
В суровые годы войны такие письма и похоронки приходили во многие советские семьи. И эта страница семейной хроники Шевелёвых не была бы исключением, если бы не одно обстоятельство. Красноармеец Александр Шевелёв остался жив! К моменту написания альбома «История Апалихинской школы» подполковник в отставке Александр Михайлович Шевелёв жил в Саратове и работал инспектором Саратовского общества охраны природы. Ветеран войны охотно откликнулся на просьбу создателя альбома Кулаковой П. В. и прислал письмо, в котором коротко поведал о себе и более подробно — о навсегда запомнившемся ему бою у деревни Синявино. Привожу его письмо целиком:
«Родился я 22 сентября 1923 года в селе Апалиха, которое тогда относилось к Вольскому району. Жили мы с семьёй и в Алексеевке, а затем в Широком Буераке. Здесь у меня появились пожизненные друзья. Один из них всем известен, это Фадеев Алексей Иванович – Герой Советского Союза. С ним мы вместе учились, дружили и дружим по сей день. Он живёт в Саратове. В детстве он у нас был Чапай, а я у него Петька. По сей день мы собираемся у Чапая для выезда на рыбалку или на отдых за город.
После окончания семилетки в Апалихе поступил в Ивановский сельскохозяйственный техникум (около Балаково). Был избран в техникуме секретарём комитета комсомола.
С объявлением войны все мы ринулись записываться добровольцами на фронт. Но наши горячие головы успокоил военком. Некоторые ребята вскоре были направлены в военные училища. Мне же судьба предписала другое. Я был призван в ряды Красной армии. После кратковременной подготовки я в составе маршевой роты был направлен под Ленинград. Прибыл туда 6 июня 1942 года. Всю фронтовую жизнь в коротком письме описать трудно. Единственное, что можно сказать так: нам пришлось увидеть и пережить многое.
Ленинград в блокаде. В начале сентября 1942 года наша танковая бригада была передана во 2-ую ударную армию. Мы готовились к большому наступлению, пошли прорывать блокаду в районе Синявино. Я был миномётчиком в миномётной роте танко-десантного батальона. 4 сентября мы двинулись на немцев после тщательной артподготовки. Вся земля дрожала, наше наступление развивалось успешно. Но когда подошли к Синявино, начала бомбить авиация противника. Темп наступления несколько снизился.
Соло трёх миномётов
Около своего танка, на котором было три миномёта, в том числе и мой, я остался один. Танк остановился в рощице. Командир танка, старший лейтенант, вылез из башни и кричит мне: «Саша, впереди противотанковая пушка не даёт дальше ходу, стукни её из своего „самовара“». Я снял три миномёта с танка, привёл их в готовность. Старший лейтенант встал на башню и кричит: «Дальность двести метров, направление к берегу!» Я сделал выстрел. Он кричит: «Отлично!». По очереди, бегая от миномёта к миномёту, я произвожу стрельбу. Он кричит: «Отлично, вперёд!» — и упал с танка. Он был убит. Танк двинулся вперёд. Ко мне подбежал офицер-пехотинец и просит: «Родной, давай такого же огонька вот по этому направлению». Я вёл огонь в том направлении, куда указывал офицер. Снаряды и мины рвались вокруг.
Потом я почувствовал сильный удар и потерял сознание. Придя в сознание, увидел, что меня завалило по грудь землёй. Изо рта идёт кровь, один глаз не видит. Собрал силы, начал выбираться из-под земли. Кругом было много раненых и убитых. С передовой ехали танкисты за снарядами. Они подобрали и довезли меня до ближайшего медпункта. Мне поставили диагноз: травма лица и левого глаза, грудной клетки. Затем меня отправили в госпиталь, где я пролежал и пролечился в течение 25 дней.
Из батальона выздоравливающих был затем направлен в 483-й стрелковый полк 54-й армии Волховского фронта. В этом полку я прослужил до апреля 1943 года миномётчиком и разведчиком по разведке местности и захвату «языков». В апреле 1943 года с фронта был направлен в военное училище, по окончанию которого служил в рядах Советской Армии. Вышел в отставку в звании подполковника.
Во время лечения в госпиталях домой писем не писал около месяца, не хотел беспокоить и расстраивать родителей и брата. Я, конечно, не знал, что они получили на меня похоронку. Мои родители переживали страшно, но всё же верили, что я жив».
Все ждали своих близких с фронта, как и семья Шевелёвых. Многие также не верили в их смерть. Не случайно самым популярным стихотворением в те военные годы стало симоновское «Жди меня, и я вернусь — всем смертям назло…». Но не всем посчастливилось встретить после победы родных и близких живыми и здоровыми. В числе тех немногих семей, кто смог обнять «погибшего и похороненного», но воскресшего сына, оказалась семья Шевелёвых, жителей села Апалиха.
Анатолий Евсеев